Постоянно находитесь в поиске оригинальных образов, составляйте перечень свободных ассоциаций, синонимов, — возможности языка удивительны. Скажите «нет» клише и творческим идеям «первого уровня».
Мэр намерен заняться перестройкой разрушенного делового центра города, но при этом в его планы не входит посвящать общественность в детали. В этом случае, как правило, пишется: «Карты мэра остались не раскрыты».
Это – клише, использование стёртой метафоры. Её происхождение исходит из мира карточных игр. «Противникам мэра хотелось бы видеть его карты», — тот, кто первый употребил эту метафору, мог бы написать что-нибудь более свежее. Ведь из-за слишком частого употребления её звучание стало избитым.
«Никогда не следует использовать сравнение, метафору или прочую фигуру речи, которая часто употребляется в печатных текстах», -это слова Джоржа Оруэлла. Согласно его утверждениям, клише представляет собой форму автоматического письма; клише является заменителем мысли. «В прозе всё меньше становится слов, которые выбираются ради своего изначального смысла; всё больше таких фраз, которые собираются вместе по типу элементов стандартного курятника». Этой фразой Оруэлл показал образец свежего образа; это и есть пример оригинального стиля.
Угроза, которой следует опасаться хорошему писателю, кроется в языке цитирования. Особенно спортивная журналистика подтверждает справедливость данного утверждения. После игры в независимости от вида спорта интервью многих спортсменов является нарезкой из шаблонов: была серьёзная борьба, но мы не уступали до конца. Мы выложились по максимуму. Для нас игра была развлечением. Остаётся удивляться, как лучшим спортивным репортёрам удаётся сохранить индивидуальную манеру письма. Один из моих любимых авторов – Билл Конлин (Conlin Bill) – когда-то написал про добродетели бейсбольной звезды:
Кол Рипкен (Ripken Cal) – является в мире суперстар аномалией… его волосы, серые от природы, подстрижены в кружок, они не зелёного, ни вишнёвого, ни ярко-розового цвета, их не окрашивал модный стилист. В его носу, сосках или других частях тела нет вставленных колец; кольцо он надевает во время игры на биту.
Как же всё-таки следует поступить автору, который чувствует свою самобытность? Когда начинает соблазнять банальная фраза по типу «белый, как снег», то следует прекратить писать. Надо сделать то, что сторонниками деторождения без искусственных методов называется «очищающим воздухом». Далее на листке бумаги следует написать эту фразу. Нужно задуматься над вариантами:
Белый, как снег
Снежно-белый
Белее самой белоснежки
Белый, как Принц Чарльз
Серый, как городской снег
Сол Петт (Pett Saul), тонкий стилист, репортёр, однажды поведал мне, как ему приходится создавать и отвергать десяток вариантов прежде, чем творческий поиск приводит его к настоящему, единственному образу. Подобный подход к ремеслу вдохновляет, но напряжённость такого труда обескураживает. В преддверии дня икс можно просто написать: «О дальнейших своих планах мэр умолчал» Если же принято решение использовать клише, то следует убедиться, что рядом не находится ещё одно.
Гораздо убийственнее языкового клише, то понятие, которое Дональд Мюррей (Murray Donald) называет «шаблоном восприятия»: таково название узких рамок, посредством которых журналистом воспринимается окружающая действительность. В книге Мюррея «Пишем в срок» перечисляются распространённые «умершие» фразы: жертвы – невинны, бюрократы – ленивы, политики – это всегда коррупция, на верху – одиноко, в пригородах, как правило, уныло.
Мною описывался один из «шаблонов восприятия» в качестве «творчества первого уровня». Как правило, ни одна неделя не проходит без того, чтобы американская пресса не подавала очередную фразу по типу: «Но мечте суждено было превратиться в кошмар».
Подобная рамка до такой степени прилипчива, что она может формировать практически любой сюжет: в первой игре гольфист делает тридцать три удара, а вторая от него требует уже сорока четырёх; руководителя компании за мошенничество помещают в тюрьму; последствия хирургической неудачи выражаются в страданиях женщины.
Авторам, которым стало доступно творчество первого порядка, кажется, что они оригинальны и умны. А в реальности, — они занимаются банальностями. Подобный юмор и драматизм может осуществить любой пишущий человек, если приложит минимальные усилия.
Я вспоминаю реальную историю про жителя Флориды: он, возвращаясь домой, умудрился свалиться в канаву, где оказался живой аллигатор. Мужчина был им укушен, после чего приехали пожарники и спасли его. На семинаре, который я веду, студенты получили от меня набор фактов. Далее в течение пяти минут студенты должны были сочинить к этой истории пять различных лидов. Одни лиды оказались сенсационными и очевидными, некоторые – оригинальными и остроумными. Но, включая меня, практически у каждого в аудитории имелся вариант такого плана:
В четверг, возвращаясь домой, чтобы пообедать, Роберт Хадсон даже не мог себе представить, что в этот день ему самому суждено стать обедом.
Мы договорились, что в случае если эта шутка была использована ещё тридцатью из нас, то она является ни чем иным, как творчеством первого уровня. Немного оригинальности нёс в себе лид следующего содержания: «Должно быть, десятифутовый аллигатор по вкусу принял Хадсона за курочку». Так же большинство согласилось, что обычное повествование звучит лучше, нежели каламбур, который первым пришёл на ум.
Автор: Roy Peter Clark
Источник: www.editor.ru
