При написании текстов уместно использовать удачные языковые приемы, уже найденные коллегами по перу.
Например, в 2004 г., после выборов вице-президента мне на глаза попалась остроумная реплика, иллюстрирующая различия во внешности кандидатов. Ее приписывают радиоведущему Дону Аймасу, который сравнивал двух кандидатов как «Доктора Дума» и девушку из рекламы шампуня Breck. Речь идет об отрицательном, но умном герое комиксов в железной маске, обладающем сверхспособностями и красивой белокурой девушке с рекламных плакатов 1950-х годов.
Вполне очевидно, что Доктор Дум – это строгий и непоколебимый кандидат Дик Чейни, а «милая девушка» из рекламы шампуня — прообраз Джона Эдвардса, обладающего прекрасной шевелюрой. В джазе есть прием, называемый «риффом» — когда исполнитель импровизирует по мотивам музыкальной фразы другого музыканта. Так вот, уже к концу дня, когда радиоведущий провел удачную аналогию, комментаторы в один голос повторяли его находку. Впоследствии она видоизменилась во фразу «Шрек против Брек», т.е. людоед против фотомодели.
В беседе с моим даровитым коллегой Скоттом Либиным, исследующим политический сленг, мы продолжили импровизировать на тему различий этих двух кандидатов. «К фамилии Чейни прочно прилепилось слово «дядюшка», — отметил Скотт, — «поскольку он выглядит как добрый дядя». «Однако в последний раз он вел себя не как дядюшка, а скорее, как занозушка», — возмущенно парировал я. Затем, как два саксофониста мы принялись обмениваться импровизациями на тему вице-президентских выборов. Противостояние Чейни-Эдвардс совсем скоро стало у нас — «Доктор Но против Мистера Глоу», «Холодный взгляд против Хороших волос» и «Отмороженный против Стиляги». С самого начала у меня родился вариант «Серьезность против Легкомыслия», но поразмыслив, я решил, что Эдвардс, скорее ассоциируется со словом «лакомый», нежели «ветреный». Поэтому я взял на себя риск трансформировать фразу в «Серьезность против Зубной нитки».
Меткие фразы и красочные метафоры иногда используются авторами в разговорах, а иногда попадают в тексты. При их использовании есть риск обвинения в краже чужих творческих идей. Разумеется, никто не желает лавров Милтона Берля (комика, получившего прозвище «Воришка плохих шуток») на литературном поприще за воровство удачных находок других авторов. Пожалуй, единственным способом избежать этого – использовать вариации.
Интересно, что все изобретения являются результатами ассоциативной фантазии, т.е. творческого переосмысления уже известного и его переноса на нечто новое. Существует гипотеза, что Эдисон придумал способ передавать электричество благодаря размышлениям о подаче воды в древнеримских акведуках. Достаточно вспомнить, сколько старых слов мы употребляем для обозначения современных понятий. Мы используем компьютерные файлы (по-английски file – папка), браузеры (browser – перелистывающий страницы книги), серфим в Интернете (serf – кататься на волнах), нажимаем на линки (link – связь), скроллим мышкой (scroll – развертывать свиток) и т.д.
Знание того, что источником происхождения всего нового является древняя мудрость, должно быть для авторов хорошим лекарством против страха нарушить авторское право или следования жестким догмам. В этой связи, удачное выражение является не искушением в виде эдемского яблока, а способом перешагнуть на новый уровень изобретательности.
Вот еще один пример из моей личной практики на тему импровизации. В 1974 г. я переехал из Нью-Йорка в Алабаму – южный штат, жители которого говорят с местным акцентом. В отличие от обычных людей местные теле- и радиоведущие говорили на общеамериканском, усредненном английском. Меня это покоробило, поскольку выглядело так, будто журналисты страдают некой болезнью, выражающейся в презрении к местным языковым традициям. Я решил написать об этом эссе и в ходе работы над ним столкнулся с необходимость дать данному явлению название. Я сидел за столом, сооруженном мною из деревянной двери, и думал – как назвать, как назвать? В голове назойливо вертелось слово «болезнь» и я припомнил, что именно такая была кличка у коллеги-преподавателя доктора Джугарцита. В сознании сложился ассоциативный ряд: Джугарцит-аппендицит-бронхит. И здесь меня озарило – хронхит!
Свое эссе я так и назвал — «Заразный хронхит», впоследствии оно было опубликовано на странице «Мнения» издания «The New York Times». После этого я получил письма от известных южных журналистов – Дана Разера, Уолтера Кронкайта и других. По поводу эссе меня пригласили в телешоу «The Today Show», где у меня взял интервью Дуглас Кикер. А через два года материал был напечатан в английской газете «The Times». Редактор, который его принял, сказал мне, что эссе ему понравилось, но «продало» статью именно слово «хронхит». «Каламбур на трех языках», — отметил он. Я переспросил, — «На двух языках?». — Редактор пояснил, — «По-немецки слово «кранкхейт» означает «болезнь». В старых водевилях смешных врачей называли «Доктор Кранкхейт».
Итак, игра с языком даст такие результаты, о которых вы и не думали. В этом плане я могу посоветовать следующее: «Принимайте награду за то хорошее, что получилось случайно, как компенсацию за оплеухи, полученные за то, что также вышло случайно».
Автор: Roy Peter Clark
Источник: www.editor.ru
